[indent] Когда в направлении одинокого приграничного форта из леса с востока показалась фигура всадника — это не вызвало особого ажиотажа или тревоги. Скорее даже тепло предвкушения от встречи с соотечественником-человеком. Пилигримы, путешественники — мало ли кто мог пересекать границу между Эрафией и Таталией. Конечно, сначала опрос, проверка — и лишь затем можно на выход, на запад, если всё в порядке и так уж неймется погулять по болотам. Но прежде всегда можно было поболтать — а там, за интересной историей, и день пройдёт быстрее. Ведь этот день всегда обещал быть долгим и скучным, а хоть какое-то разнообразие прямо с утра — не такое уж и плохое событие. Солдатам гарнизона, казалось, хотелось урвать побольше радости ранней весны, прежде чем придут жаркие дни и с болотного царства начнут забредать ветра, несущие не самые приятные ароматы.

[indent] Когда на солнце в фигуре путника блеснула сталь, никто также не стал беспокоиться. Одинокие странствующие рыцари не самые редкие гости в этих краях, а нервничать из-за вооружённого гостя мог бы разве что какой-нибудь новобранец. Только дежурящий на стене лучник покачал головой, подумав про себя: “Что за чудак будет носить под капюшоном шлем?”

[indent] Несмотря на хорошую погоду, фигура выглядела скорее зловеще: в полном латном облачении, на вороной кобыле, явно уставшей с дороги. На боках у неё были гружённые походные мешки, а в ножнах у седла слева — длинный кавалерийский меч.

[indent] — Кем будешь и с чем пожаловал? — с удивительной теплотой и искренним любопытством громко и отчётливо спросил стражник, не теряя надежду потрепать языком, выпрямившись и не притронувшись к алебарде, оставленной у каменной стены.

[indent] Лишь когда всадник подъехал к открытым воротам, но так и не ответил на вопрос, стражник, почуяв неладное, схватился за оружие.

[indent] — Назовитесь и сообщите цель визита! — более официально обратился солдат, гадая про себя, какие проблемы мог принести с собой гость.

[indent] Визитёр в доспехах, тем не менее, проблем создавать не стал: подняв руки, он сделал ещё несколько шагов, после чего медленно правой рукой откупорил кожаный футляр на поясе и вынул оттуда сложенный свиток, а затем — также осторожно и не произнеся ни слова, — протянул его солдату. Солдат прижал копьё к телу подмышкой, а сам двумя руками развернул свиток и принялся читать. С каждой осмысленной строкой лицо его становилось всё мрачнее. По окончанию чтения он бросил хмурый взгляд на человека в доспехах, после чего окликнул других солдат.

[indent] — Зовите командующего, — на выдохе произнёс алебардист, после чего кивнул гостю в сторону ворот. — Прошу во двор, сир, он скоро будет.

[indent] Командующий прибыл действительно скоро. Гость едва успел передать поводья от своей лошади армейскому конюху, прежде чем офицер с авторитетным видом и не менее властным голосом не начал интересоваться у подчинённых по какому поводу его оторвали от важных дел. Врученный привратнику свиток оказался в руках командующего. Ещё одна пара глаз впилась в текст, ещё одни брови начали хмуриться.

[indent] — По какому поводу вам нужен мой адъютант? Сир… — офицер запнулся, не зная имени пришельца.

[indent] — Генри Брейвсайт, — наконец-то нарушил обет молчания гость. — Уильям Стилклоу разыскивается Церковью Света по подозрению в ереси.

---

[indent] Грязь громко хлюпала под латным сапогом, когда Генри Брейвсайт пытался незаметно следовать за эмиссаром Уильямом Стилклоу по выбранному последним маршруту через Ферриские болота. Конечно, в затруднительности их положения сложно было винить аристократа: тот одет был намного легче, и уже хотя бы из-за своего веса мог выбирать более удобный для себя маршрут, пока рыцарь в латах за его спиной с поразительной тщетностью пытался выдавить из себя максимум бесшумности и незаметности. Во всей этой ситуации Генри нашёл лишь одно утешение: забившаяся в сочленения доспеха тина после недавнего прохода через болото “вброд” избавила латника от лязга пластин, что вполне можно было считать плюсом. Увы, единственным, хотя бы потому что тина забилась не только в доспех, но и туда, где Генри совсем не хотел бы её обнаружить.

[indent] Инквизитор предпочитал идти сзади и сохранять молчание, сосредоточив мысли на одном слове: благоразумие. Всё же, благоразумнее идти группой из двух человек, а не вооружённым отрядом, избегая ненужного внимания в краю, где люди не были всесильными хозяевами. Благоразумие не позволяло Уиллу завести Генри в топь и оставить там умирать, несмотря на все те проблемы, что последний создал для своего некогда друга. Благоразумие заставляло клерика в доспехах идти позади, держа попутчика на виду, и не только из-за возможности побега, но из-за опасностей чужого государства.

[indent] Таталия была вотчиной множества тварей, не только разумных. Кого-то остановит дипломатическая неприкосновенность эмиссара Эрафии, кого-то — нет. Лучше, чтобы последний был впереди. Чтобы у Генри было время подготовиться и правильно среагировать.

[indent]— Ты ведь понимаешь, что мы без этого некроманта не уйдём. Далеко ещё? — всё же поинтересовался клерик у эмиссара, переступая через очередную кочку только для того, чтобы услышать в ответ чавканье грязи под своим сапогом.

Отредактировано Генри Брейвсайт (2025-04-01 22:56:13)

[indent] — Ты закончил? — с показным равнодушием выдохнул рыцарь, опасаясь, что будет в очередной раз перебит.

[indent] Генри пришлось выслушать невольного проводника до конца, но после слов “скажи мне”, инквизитор, как ему казалось вполне резонно, собирался ответить на заданные вопросы. И тут же был перебит очередной порцией бурного негодования со стороны аристократа. Что ж. Если Уильям хотел выговориться — он получил такую возможность, пускай и не в самой лучшей обстановке.

[indent] Прежде чем начать объясняться, клерик набрал в лёгкие побольше воздуха — тёплого, спёртого, с типичным болотным душком, в самый раз для словесной контратаки.

[indent] — Мы оба знаем, что подозрения заслуженные, — Генри сделал небольшую паузу, чтобы дать собеседнику осмыслить услышанное. — Не смотри на меня так. Разумеется, Церковь знает о твоих связях. Влияние Света есть везде, как и шпионы.

[indent] И снова небольшая пауза. Отдышавшись, уперев руки в бока - Генри продолжил.

[indent] — Тебе повезло. Сюда могли прибыть другие, не с целью использовать тебя, а забрать с собой, арестовать. Мог быть суд, на котором тебя, скорее всего, оправдали бы, но ты сам понимаешь, что твоя семья потеряла бы намного больше, чем Церковь Света.

[indent] Генри почувствовал резкую слабость. Возможно во всём был виноват шлем — сквозь прорези которого тяжелый воздух проникал слабо, а ведь латник много дышал, чтобы говорить. Возможно, во всём была виновата ситуация. Ситуация, в которой Инквизитор на чужой, негостеприимной земле вынужден оправдываться перед старым другом, которого, пусть и вынужденно, использовал. Генри просунул пальцы под передний щиток и расстегнул лямку, после чего снял капюшон, а за ним и шлем с подшлемником. Короткие слипшиеся волосы лежали на потном лбу, а на щеках, подбородке и челюсти — красовалась недельная щетина. По возникающим мешкам под глазами можно было понять, что Генри давно хорошенько не высыпался.

[indent] — Мне приказано разыскать тебя, но я приехал помочь, — произнёс клерик, посмотрев на Уилла исподлобья, с лёгким налётом раздражения. — Я рискую, проявляя такое своеволие, но твоё сотрудничество поможет развеять подозрения. Ты, как всегда думаешь лишь о себе, когда другие рискуют, находясь в опасности.

[indent] Последние слова Генри произнёс с нажимом, достаточно громко, чтобы остановиться, прислушаться, удостовериться нет ли эха от импульсивного выпада. Несколько тяжелых вздохов и последующие слова были произнесены всё тем же сдержанным, едва ли не холодным тоном.

[indent] — Я уже говорил, что ищу беглого некроманта. Этот выродок убил семью в деревне в десятке миль к востоку. На нашей, священной земле, — Генри сделал шаг вперёд, к Уиллу, не сводя с него взгляд наполненных гневом глаз. — Ты хочешь и дальше развиться с болотными зверушками, пока эта гнилая тварь тут где-то безнаказанно разгуливает? Не позволю, Уилл. Я не позволил тогда, чтобы мальчику у приюта причинили зло. Помоги и мне предотвратить новые зверства и свершить правосудие над злодеем.

[indent] Поймав себя на мысли, что они потратили слишком много времени, оставаясь и болтая на одном месте, Генри вернул подшлемник, а за ним и шлем с капюшоном обратно на голову.

[indent] — Пора идти, — чувствуя, что их разговор должен завершиться не словами о нравственности, а конкретными обещаниями, Генри добавил: — Помоги мне, и я избавлю тебя от чужих подозрений. Как в Сильверлейке, так и в Церкви. Вот моё слово.

---

Пятнадцать лет назад, аббатский приют Церкви Света в пяти милях к Северу от Стэдвика

[indent] С двумя деревянными тарелками послушник в длинной монашеской рясе дубового цвета прокрался в приютский амбар. Убрав связку с ключами обратно в мешочек на верёвочном поясе, мальчик прошёл вглубь помещения уверенно, несмотря на царивший внутри мрак, нарушаемый лишь длинными прямыми линиями тёплого оранжевого цвета — закатное солнце ещё пыталось хоть как-то добраться до невольных гостей в складе с едой.

[indent] — Это я, — уверенно произнёс Генри шёпотом, надеясь, что мальчику и его зверушке хватит ума не шуметь и не отвечать. — Я сейчас.

[indent] В полумраке послушник шёл уверенно — десятки ежедневных поручений часто приводили его в это место, где он мог уже ориентироваться даже с закрытыми глазами, как, наверное, и во всём аббатстве. Поставив деревянную тарелку у ног другого такого же мальчика, Генри осторожно протянул такую же миску куда-то в сторону и тут же осознал свою ошибку, когда гигантский клюв ткнул угощение, схватив всю порцию одним махом, едва не забрав с собой посуду и руку послушника.

[indent] — Видимо, не прогадал со свежим мясом. — прокомментировал произошедшее Генри, внутренне будучи очень довольным собой.

[indent] Откопать овощи для грифонского всадника не было проблемой — на кухне Генри очень любили и с радостью давали “растущему юноше” добавку, как своеобразную награду за трудолюбие. А вот свежее мясо — совсем другое дело, заслуживающее едва ли не целого отдельного рассказа.

[indent] — За тобой приехали из столицы, Уилл, — Генри повернулся к юноше, на вид — наверняка ровеснику, и добродушно ему улыбнулся, — Но ты не переживай. Я тебя не выдам. Уйдёшь, когда сам захочешь. Церковь учит, что нуждающийся в помощи должен всегда её получать. Вот и я тебе помогу. Вот моё слово.